Авария на Чернобыльской АЭС стала самой крупной атомной катастрофой ХХ века. И самой непредсказуемой. Первые ликвидаторы просто не знали, с чем им предстоит сразиться. Радиация была врагом невидимым, а с таким сражаться очень трудно.

Валерий Артеев из Ижмы был одним из первых, кто принимал участие в ликвидации последствий аварии. В то время он работал бортмехаником в аэропорту г. Печора.

После окончания школы Валерий поступил в Выборгское авиационное техническое училище гражданской авиации. Проработав года два на земле, у него появилось чувство хорошей зависти к тем, которые, как говорится, бороздят просторы неба. Недолго думая, поступает в Кременчугское лётно-техническое училище и спустя полтора года его мечта сбывается: он - бортмеханик вертолёта №22-226.

В то время, когда случилась страшная трагедия, Валерию Александровичу было 36 лет. Родина бросила клич коммунистам – на помощь Чернобылю! Валерий Александрович вспоминает, как начальство вызвало всех сотрудников, имеющих партбилеты. А их экипаж был беспартийным. И вот в последнюю очередь вызвали их. До сих пор у него перед глазами урна с выброшенными партбилетами в кабинете руководства. Теперь уже бывшие коммунисты решили, что лучше расстаться с партбилетом, чем рисковать жизнью и здоровьем.

«Беспартийный» экипаж поставили перед фактом – надо ехать. Пилоты поинтересовались: «Мы же можем отказаться?». На что начальство, мило улыбнувшись, ответило – это в добровольно-принудительном порядке. У Валерия Артеева ещё была возможность отказаться от поездки – его кандидатура значилась в следующем заезде. Но к нему подошёл сослуживец, который должен был ехать. Ему было всего где-то за 20, только что женился, детей не было. У Валерия же Александровича к тому времени были дочка и сын, и он не смог отказать молодому сослуживцу.

Сами мужчины знали, куда и зачем едут, осознавали весь риск. Но чтобы не травмировать родных, ничего им не сообщили об опасности. Жена Валерия Артеева, Агния Митрофановна, до последнего думала, что это обычная очередная командировка. Ведь об истинном положении дел в Чернобыле в стране знали лишь единицы, информация утаивалась.

В зоне повышенного риска печорский экипаж пробыл около месяца. Когда они прибыли на место, в городе людей почти не осталось, все были эвакуированы. Только по улицам метались кошки, собаки, коровы, свиньи.

Поселили их в гостинице, условия проживания были вполне сносными, если можно так назвать в зоне радиоактивности. До места происшествия, к очагу возгорания, добирались на вертолёте 20 мин. В их обязанности входила доставка солдат к месту аварии и обратно, а также наблюдение происходящего сверху.  

Командиром их экипажа был Валерий Скалин, вторым пилотом – Василий Тимушев, которому было немногим за 20. Когда долетали до зоны отчуждения, Василия оставляли за её пределами – жалели, молодой ещё слишком. Видимо, он не до конца понимал всю серьёзность происходящего. Когда товарищи его оставляли, Василий (северянин всё-таки, с Эжвы) ел заражённые виноград и яблоки, купался в реке. В итоге – после возвращения домой он тяжело заболел, его комиссовали. Его жена, которая работала вместе с супругой Валерия в детском саду, не однажды упрекала её в том, что, мол, твой вот вернулся здоровым, а мой больным, видимо, берёг себя. А было-то всё как раз наоборот. Впоследствии семья Василия переехала в Сыктывкар, и они потеряли друг друга из виду.

Судьба же командира, Валерия Скалина, трагична, он умер вскоре после приезда в Печору. Он тоже не всегда соблюдал правила безопасности – часто от жары снимал противогаз. В своё время он служил на атомной подводной лодке и часто шутил, что ему никакая радиация не страшна. Зря шутил.

По словам Валерия Александровича, умирали почему-то чаще всего командиры, видимо, сказывалась большая ответственность, а вместе с тем и особая напряжённость в их работе.

Также до боли было жалко солдат срочной службы, которые работали непосредственно в эпицентре без всякой экипировки. Ещё и шутили между собой: «Осталось получить ещё такую-то дозу радиации и домой, зато денег подзаработаем». Бедные, они и не знали, что уже практически были обречены.

Вся страшная, ужасающая правда, рассказы очевидцев этой аварии, её последствия описаны в книге Светланы Алексеевич «Чернобыльская молитва». Без слёз, без содрогания её читать невозможно.  

Валерию Александровичу, можно сказать, повезло. Ведь вернулся живым и практически здоровым. По происшествии некоторого времени его семье выделили квартиру в Усинске. До этого их семья из четырёх человек несколько лет ютилась в 12-метровой комнатушке в малосемейке в Печоре.

Здесь, наверное, стоит сказать слово о супруге Валерия Александровича – Агнии Митрофановне (в девичестве Хенериной). Родом она также из Ижмы, но так как родители были потомственными оленеводами, училась в Мохченской школе и жила в интернате. С детства была живой, неугомонной, непосредственной, какой и осталась и по сей день. И, может, потому что сама росла в интернате, ей всегда было всех жалко, всем хотелось чем-то помочь. Это и сыграло свою роль в знакомстве с будущим супругом.

Шли как-то девушки по Ижме по ул. Советской, а навстречу пятеро молодых симпатичных парней, все в костюмах. И один с гитарой наперевес поёт так протяжно: «Ах, зачем я на свет появился, ах, зачем меня мать родила…». «Ох, бедный, - подумала Агния, - неужели сирота?». Так Валерий запал в душу юной девушке, но виду, конечно, она не показывала. Молодой человек с гитарой пользовался большой популярностью среди прекрасной половины человечества.

На вопрос Валерию Александровичу: «Чем же покорила его сердце Агния Митрофановна?», он ответил: «Твёрдостью в характере, надёжностью. Вокруг много было красивых девушек, но почему-то ни одна не заставила заиграть струны моей души». И в этом году вот уже 40 лет, как они вместе.

Агния всегда тянулась к чему-то неизведанному, любила переезды и новые места. И вот они с мужем в Печоре. Но жизнь в малосемейке девушке, выросшей в тундре, поначалу не показалась сладкой. В ней проживали люди разных национальностей, и поначалу стесняющуюся девушку с коми глубинки нередко обижали. Варит, например, она на общей кухне суп из оленины, воротят нос: «Что за запах?». А через некоторое время мясо с кастрюльки исчезает. Или постирает ночью, чтоб никому не мешать, а наутро верёвка с бельём оказывается отрезанной. Но Агния никогда не жаловалась.

О широте её души говорит и то, что оленеводы, и не только с бригады её отца, приезжая в город, останавливались у неё (а приезжали они всегда далеко не поодиночке). Нередко в таких случаях Валерию Александровичу приходилось перед вылетом уходить ночевать к друзьям.

Но пожив бок о бок некоторое время, соседи – «злодеи» кардинально поменяли своё отношение к ижемцам. И когда в очередной раз приезжали гости с тундры, они кричали друг другу: «У Агнюши-души гости, пошли лакомиться строганиной». До сих пор бывшие соседи поддерживают отношения.

В 40 лет Валерий Александрович решил выйти на пенсию и переехать на родину, в Ижму. Жена была против – в Усинске же больше перспектив для развития детей и их дальнейшего устройства, да и к своей работе прикипела. Удерживало опытного бортмеханика и руководство – ценный кадр, в трудовой книжке – одна запись: принят на работу, да и здоровье позволяло, ни разу за столько лет не выходил на больничный. Но хозяин был непреклонен – дал три дня жене на сборы.

В Ижме недалеко от отцовского дома построил двухэтажный терем-теремок, смог наконец-то уделять время любимому занятию – охоте-рыболовству. Но небо всё ещё манит. Агния Митрофановна смеётся: «Издалека уже услышит рокот вертолёта, сразу выскочит на улицу и машет ему, как ребёнок».

То, что Валерий Александрович находится в относительном здравии, большая заслуга его жены. Благодаря её стараниям и настойчивости бывший ликвидатор чернобыльской аварии каждый год поправляет своё здоровье в санаториях.

Но у Агнии Митрофановны душа болит не только за супруга. Как-то раз уговорила ещё троих чернобыльцев с нашего района съездить в санаторий.  До сих пор море воспоминаний.  Персонал их так и называл: «Агния и её мужчины».

Почти каждый год 26 апреля участники ликвидации Чернобыльской АЭС, проживающие в Ижемском районе, встречаются в гостеприимном доме Артеевых.

В память о подвиге ликвидаторов чернобыльской аварии в г. Печора стоит памятник – тот самый вертолёт №22-226, на котором 30 лет назад экипаж из трёх человек летал выполнять свой гражданский долг.